После шведов и немцев Александр обратил оружие на литовцев и целым рядом побед (в 1242 и 1245 г.) показал им, что нельзя безнаказанно делать набеги на русские земли.
В середине XIII столетия Литва, поделенная на ряд мелких княжеств, регулярно нападала на северо-западные земли Руси. Литовские феодалы использовали одну и ту же тактику: избегая открытых схваток с русским войском, они совершали набеги на небольшие города и поселения, разоряли их и быстро отступали. Единственная сила, которая могла противостоять литовским набегам, являла собой войско под командованием Александра Невского.
Автор повести «О житии Александра Невского» так повествует нам о борьбе новгородского князя с захватчиками: «В то же время умножился народ литовский и начал причинять вред владениям Александровым. Он же выезжал и избивал их. Однажды случилось ему выехать, и за один выезд победил семь полков, множество князей их убил, а иных взял в плен; слуги же его, насмехаясь, привязывали их к хвостам коней своих. И начали с того времени бояться имени его».
В 1245 году Литва в очередной раз напала на Новгородские владения. Несколько литовских князей объединились и начали атаковать Торжок и Бежецк. Жители Торжка, ведомые князем Ярославом Владимировичем, выступили против захватчиков, но литовцы им дали отпор. Захватив «большой полон», противники повернули назад. Вслед за литовскими отрядами выступили объединенные силы тверичей, дмитровцев и новоторжцев. Они нагнали литовцев и разбили их под Торопцем. Остатки литовского войска скрылись за стенами города. Позднее к осаде города присоединилась новгородская дружина Александра Невского. Вот как дальше об этом повествует летописец: «Наутро поспел Александр с новгородцами, и отняли полон весь, а княжичей порубили восьмерых или больше. И затем новгородцы возвратились; князь же погнался за литовцами со своим двором, и бил их под Зижичем, и не упустил из них ни одного мужа, и избили тут остаток княжичей. Сам же [Александр] взял сына своего из Витебска, поехал с малой дружиной и встретил иную рать у Усвята. И тут ему Бог помог, и этих побил, а сам пришёл здоров, и дружина его».
Великий князь прекрасно понимал, что разгром одного литовского отряда не избавит Новгород от дальнейших набегов. Решение Александра Ярославича гнать отступающего врага уже в пределах Литвы принудило литовских феодалов надолго забыть дорогу на восток.
В начале 1250-х годов шведские феодалы усилили свою завоевательную политику на территории Финляндии. Под лозунгом крещения местных языческих народов они стремились подчинить земли одного из финских племен — еми, которое традиционно выступало в союзе с новгородцами. Стратегия Новгорода была ясна. Помогая еми скинуть шведов новгородское правительство в первую очередь стремилось к безопасности собственных земель.
Зимой 1256 года еми подняли восстание против шведских завоевателей. На помощь еми выступило новгородское войско Александра Ярославича. Русские силы были ограничены в количестве: об установлении контроля над обширными территориями Финляндии речи не шло, но для глубокого набега ресурсов было достаточно. Александр конечно и не помышлял о полном изгнании захватчиков. Однако, невзирая на трудности, ему все же удалось разгромить несколько опорных пунктов шведского войска. В конце зимы, как отмечают летописи, победоносное войско со славой возвратилось в Новгород. Хотя Александр и не подчинил Новгороду земли еми, он предотвратил попытки шведов захватить исконно новгородские территории у берегов Финского залива и значительно умерил завоевательные аппетиты воинственных скандинавов.
По сказанию летописцев, Александр Невский нагнал на ливонцев такой страх, что они стали «блюстися имени его». Так, в 1256 году Шведы попытались было снова отнять у Новгорода Финское прибрежье и вместе с подвластною Емью стали строить крепость на р. Нарове; но при одном слухе о приближении Александра с Суздальскими и Новгородскими полками, удалились. Чтобы устрашить шведов, Александр совершил поход в Шведские владения, в страну Еми (нынешнюю Финляндию), подвергнув ее опустошению.
Борьба с ливонцами и со шведами была, по сути дела, борьбой православного Востока с католическим Западом. В условиях страшных испытаний, обрушившихся на русские земли, Александр Невский сумел найти силы для противостояния западным завоевателям, снискав славу великого русского полководца.
Успешные военные действия Александра Невского надолго обеспечили безопасность западных границ Руси, но на востоке русским князьям пришлось склонить голову перед гораздо более сильным врагом — монголо-татарами. Трезвый анализ сложной и запутанной ситуации в то время позволял Александру сделать вывод, что ни отчаянная борьба русских князей, ни туманные обещания Запада во главе с Ватиканом помочь ему в обмен на принятие католицизма не помогут свергнуть хищную и жестокую власть ордынцев. Будучи правителем Северной Руси, Александр напряженно искал выхода из создавшегося положения. Организовать оборонительную войну одновременно на «два фронта» против Запада и Золотой Орды не было сил. Александр Невский в этих условиях проявил мудрость воина на троне и стратега. В 1254 г. он заключил мирный договор с Норвегией, а в 1253 г., после набега немцев на Псков, с ними был заключен мир, подтверждавший соглашение 1242 года. Далее, в 1262 г. был подписан договор с Литвой и договор о мире и торговле с Ливонским Орденом, Любеком и Готландом. Едва ли не впервые в средневековой Европе Александр Ярославич выдвинул идею нерушимости границ — «жити не преступающе в чужую часть».
Сколь гибкую внутреннюю и внешнюю политику ни проводил Александр Ярославич, но в вопросах веры и относительно предложений папской курии об антиордынском союзе он выступал с твердых позиций. В 1248 г. папа Иннокентий IV призвал князя «дабы ты матерь римскую церковь признал и папе повиновался, чтобы вкусить тебе от неувядаемых плодов вечного блаженства». Направленная по этому поводу Александру грамота содержала просьбу известить братьев Тевтонского Ордена в Ливонии, если татарское войско двинется на христиан, чтобы в таком случае «мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом с помощью Божией сим татаром мужественно сопротивление оказать». Князь отверг папское послание — «от вас учения не приимаем». В этом поступке сказалась не только верность «вере отцов», но и понимание сущности обещаний папы оказать некую неопределенную помощь в борьбе с Ордой. Бесполезность и даже опасность союза с католическим миром подтвердили события в Галицко-Волынской Руси. Папский престол, на словах поддержавший князя Даниила Романовича Галицкого, в момент появления в его земле большого татарского войска Бурундая никакой помощи князю не оказал.
Александр заручился поддержкой не римской, а православной церкви, чем укрепил свой авторитет. В 1250 г. он пригласил митрополита Кирилла из Киева во Владимир. Митрополит стал его верным помощником и наставником.
Политика великого князя на самом деле была евроазиатской и заключалась в балансировании между силами Запада и Востока. На Западе приходилось выступать с оружием в руках и — в благоприятный момент — с предложениями «мягкого мира» и союза, не поступаясь, однако, вопросами веры: на Востоке — действовать методами переговоров, просьб, платежами дани и, нередко, проявлять смирение.